Росс Барнаби - Загадка белого «Мерседеса» [Сборник]

Берг побагровел от ярости. Он прекрасно сознавал, что с самого начала нацелился на этого проклятого дельца, но его подчиненный именно по этой причине мог бы быть более старательным.

— Неужели я сам должен думать обо всем? — взорвался Берг. — Что это за детский сад? Даже не взять отпечатков у гостей, присутствовавших на том вечере? Я требую, чтобы это было сделано и немедленно…

Лунд вылетел за дверь. Связался с техническим отделом и попросил их безотлагательно взяться за дело.

— И ради бога, у всей компании, — шепнул он. — Очевидно, убийца кто-нибудь из гостей, и, пока не доказано противное, я не хотел бы оказаться на месте этих молодых людей.

Через десять минут вернулся немного сконфуженный Лунд:

— Похоже, что наше подозрение относительно молодого адвоката подтверждается, — сказал он. — В его квартире никто не отвечает на звонки, а в конторе заявили, что не видели его несколько дней.

— А как насчет остальных? Быстро найди мне других гостей. Это его друзья, и они должны знать, где он находится, — взорвался Берг.

Телефоны и дверные звонки звенели в пустых домах и квартирах, но в конце концов полиции повезло. В квартире лесничего трубку взяла верная фрекен Бнсен и сообщила кратко, ясно и точно, что, по ее мнению, лесничий должен находиться по такому-то телефону. А затем полицию вновь постигла неудача: номер не отвечал. Телефонистка сообщила, что сильный буран повредил линию и раньше завтрашнего дня нечего и рассчитывать на восстановление связи. Спешно позвонили в справочную и выяснили, что телефонный номер принадлежит известной художнице Лотте Эскильдсен.

Лунд медленно опустил трубку на рычаг:

— Интересно! Меня нисколько не удивит, если обнаружится, что эта молодая дама имеет какое-то отношение к золотому браслету. И если нам повезет и окажется, что она знает владельца усадьбы Петерсена и его гостей, может статься, мы на правильном пути.

Они положили браслет перед собой на стол, зажгли трубки и принялись сопоставлять некоторые факты. Лесничий был знаком с художницей. Лесничий знал адвоката, и теперь возникал вопрос, не знал ли адвокат художницу. Позвонили в контору адвоката, установили, что знал. Молодая конторщица, которая очень хотела угодить полиции, рассказала, что часто заказывала цветы для художницы.

— В конторе болтают, — добавила она, — раз его нигде не найдут, должно быть, он у нее в доме.

Спросили, не знает ли она чего-нибудь о золотом браслете. Девушка немного помялась, потом позвала коллегу, и тот с уверенностью заявил, что видел необычный браслет на столе адвоката на прошлой неделе после его возвращения из Швеции.

Теперь все внимание полиции было направлено на загородный дом Лотты. Пытались добраться до него на машинах с севера. Пытались добраться до него на машинах с юга. Пробовали послать лыжный патруль, но из-за ужасной метели все попытки были напрасны. Однако Метеорологический институт сообщил, что метель ослабевает, и, значит, к вечеру можно будет осилить дорогу: снегоочистительные машины и тракторы были приведены в боевую готовность, чтобы тронуться в путь, как только утихнет вьюга.

Но на этом Берг не закончил свою деятельность. Он поручил своим сотрудникам исследовать связи адвоката, и в своем усердии зашел так далеко, что заодно изучил подноготную всех прочих гостей Петерсена. Если он рассчитывал обнаружить признаки взяток в делах адвоката, его ждало разочарование, зато он обнаружил другие немаловажные детали. Оказалось, что адвокат и мистический сиамец были наследниками убитого. Молодой инженер и его жена были по уши в долгу у Петерсена, а лесничий двадцать лет тому назад взял фамилию матери, потому что его отец, разоренный Петерсеном, покончил самоубийством. Это было уже чересчур. Берг бы прекрасно обошелся и одним мотивом. Он взмок от старания, но каждый раз, когда он был готов сказать: «Вот убийца», — входил Лунд с новым, не менее убедительным мотивом, который свидетельствовал против кого-нибудь еще.

Опять пригласили на допрос старого слугу Петерсена, который переехал в гостиницу поблизости от полицейского участка. На прежних допросах Берг в основном интересовался случаем с разгневанным дельцом. Теперь все начали сначала и слугу расспрашивали только о гостях последнего вечера. Узнали, как они приехали, как вели себя.

Слуга рассказал, что уже во время обеда между хозяином и гостями установились странные, натянутые отношения. Комиссар Берг проводил слугу до дверей и, только закрыв за ним дверь, позволил себе улыбнуться довольной улыбкой, которой боялись многие преступники. Берг шел по следу, а когда он шел по верному следу, ничто не могло его остановить, пока преступник не оказывался под замком.

В темной комнате второго этажа Лотта боролась со сном. Она была еще в том зыбком состоянии между бодрствованием и глубоким сном, когда собраться с мыслями ужасно трудно, но в ее памяти осталось смутное ощущение пережитого кошмара и опасности, которая уже миновала. Медленно, с большим трудом Лотта открыла глаза. В комнате было темно, однако она видела слабую полоску света под дверью. Значит, ночь еще не наступила. Остальные, должно быть, не спали, но почему, собственно, она лежит здесь? Собрав силы, Лотта повернула голову и посмотрела на часы со светящимся циферблатом. Еще нет шести. Как прошло это время? И что вообще произошло? Лотта попыталась приподняться, но снова потеряла сознание. Когда она очнулась, было уже семь часов. Голова стала более ясной, но Лотта чувствовала себя совершенно измученной, как будто работала без отдыха много месяцев. Она попыталась собраться с мыслями, и вдруг события последних часов нахлынули на нее во всей их безысходности. Убийца охотился за ней снова, и на этот раз ему почти повезло.

Лотта прислушалась. Где-то скрипнула ступенька лестницы, где-то отворили дверь. Снизу донеслись приглушенные голоса, такие тихие, что нельзя было разобрать слов, но их звучание было успокаивающим и приятным.

Если бы не эта слабость. Как ей хочется встать с постели, спуститься вниз и узнать, кто же был убийцей. Слава богу, его поймали. Пускай это один из ее лучших друзей, все равно хорошо, что его поймали. Но почему он пытался ее убить? Значит, она может отгадать загадку? Если бы она ничего не знала, вряд ли он стал бы покушаться на ее жизнь. Лотта вздохнула. Но ведь она ничего не знает. В том-то и ужас, что она ничего не знает об убийстве Петерсена. Ничего, кроме того, что уже рассказала.

Освещенную щель под дверью закрыла тень. Кто-то медленно повернул ручку. Лотта с надеждой посмотрела на дверь. Сейчас она все узнает. Она должна знать, кто же дважды за последние сутки пытался ее убить. Дверь отворилась. На нее смотрел Георг.

— Ага, ты проснулась, — прошептал он. — Я думал, ты спишь. Тебе что-нибудь надо?

— Георг, — начала она слабым голосом, — все это так ужасно.

— Да, — ответил он, — но не думай сейчас об этом, не волнуйся и постарайся скорее поправиться. Я позабочусь о том, чтобы у тебя не было никаких хлопот.

Он наклонился над ее постелью. В эту минуту дверь отворилась и в комнату заглянула Ютта.

— Как дела? — прошептала она.

— Она в сознании, но очень слаба, — ответил Георг и поправил подушку Лотты.

— Бедняжка Лотта, — Ютта подошла ближе и осторожно присела на другой конец постели.

Они долго сидели молча.

— Как хорошо, когда тебя понимают, — прошептала Лотта.

Георг и Ютта переглянулись. Лотта молча лежала с закрытыми глазами. Почему они не рассказывают, кто же пытался ее убить? Ведь спрашивать самой так трудно.

— Как вы это обнаружили? — спросила она.

— Просто мы тебя хватились, — сказал Георг. — Мы собрались пить чай, а ты все не приходила, и мы спустились за тобой в подвал.

Мысли Лотты вернулись к ужасным минутам в подвале.

— Все это так тяжело, — пробормотала она.

Ютта ласково похлопала ее по руке.

— Мы тебя хорошо понимаем, не думай об этом, пока не поправишься.

В дверь постучали и в комнату вошел Петер.

— Если Лотта пришла в себя, объясните ей, что мы сожгли письмо, — прошептал он.

Лотта ничего не понимала. Она очень удивилась, что и Петер здесь, значит, Георг и Петер не могли быть убийцами, как она было подумала. Следовательно, это Бент или

Енс. Но едва ли это Енс, иначе Ютта не сидела бы здесь так спокойно.

— Это Бент? — спросила она.

— Нет, — ответил Петер, — это сделал я. — Но с тревогой заметив, что лицо ее исказилось от страха, он поспешил добавить: — Не бойся, малышка. Я дотла сжег это проклятое письмо, и мы твердо решили о нем забыть.

Лотта подумала, что она сошла с ума: почему все с улыбкой слушают, как Петер пытался ее убить? И что это за болтовня о каком-то письме? Нужно разобраться во всей этой чепухе. Однако она была так слаба, что не могла больше бороться со сном. Глаза ее закрылись, она только успела спросить: